мы нечасто говорим последнее время.
обычно просто сидим на голове у кита и смотрим вперед.
а когда становится слишком тихо, загребаем ладонями осколки света и лепим из них что-нибудь, а потом хвастаемся друг другу.
теперь в твоем саду живут сияющие птицы и бабочки, а за китом, как за кометой, тянется хвост сопровождающих нас на пути в никуда крылатых скатов.
мне кажется, ты знаешь, куда мы направляемся.
...
я собрал осколки и отнес к себе.
хочется думать, что незаметно. но вряд ли от тебя что-то можно скрыть.
иногда я развлекаю себя попытками собрать их воедино.
не знаю даже, зачем. вдруг это было что-то важное?
ты ничего об этом не говоришь, и я тоже молчу.
...
каждый раз, когда я просыпаюсь, что-то меняется.
путь вниз удлиняется, как будто ракушка постепенно усложняется и закручивается, обрастает вещами, внешне оставаясь неизменной.
сегодня я наткнулся на нечто совершенно особенное.
под высоким окном на площадке одной из лестниц стоял мешок. обычный, ничем не примечательный коричневый мешок, перехваченный у горловины разлохмаченной бечевкой.
я не знал, что в нем, но где-то внутри меня сладко заныло неясное предчувствие.
очень осторожно, словно его можно было спугнуть, я подкрался ближе и ослабил узел.
смотреть внутрь было немного страшно. мне очень хотелось, чтобы он оказался именно тем.
я забрался в образовавшийся проем рукой, прошелся кончиками пальцев по прохладным выступам, зарылся внутрь...
содержимое отозвалось множеством голосов, слившихся в мягкий шорох.
стоять больше не было сил. я опустился на колени, ощущая, как волна безотчетного восторга взбегает по руке и затапливает внутренности.
это видение преследовало меня в детских снах, но никогда не позволяло дотронуться.
так реально, так живо, так ярко, что я порой не мог понять, куда же оно девается, когда я открываю глаза.
ничего на свете я не вожделел так сильно. иногда мне выпадала удача раздобыть где-нибудь один или несколько, но их все равно было слишком мало.
я мог смотреть на них часами, нисколько не огорчаясь тем, что заперт один в комнате.
и вот теперь я чувствовал, как они пересыпаются у меня в ладони, мягко сжимают руку со всех сторон, и неотвратимо приближался к абсолюту.
не знаю, сколько я просидел так, пока не заметил, что ты поднимаешься ко мне, и поспешно утер сопли и слезы радости рукавом.
спасибо тебе. это лучший подарок, о каком только можно мечтать.
ты ведь не знаешь, что это, правда?
я вынимаю руку и пересыпаю на твою ладонь горсть разноцветных граненых стекляшек.
они разбрасывают по сводам подрагивающие пятнышки отраженного света.
я вижу, ты немного озадачен. да, ты прав.
абсолютно бесполезные и не имеющие никакой ценности.
все мои детские сны и мечты. здесь.
сначала я хотел спросить тебя, зачем люди их не забывают.
но вместо этого зарываюсь в сверкающее разноцветье уже двумя руками и закрываю глаза.
так ли это важно в конце концов?
...
на моей смотровой площадке стало тесновато от цветочных горшков разных форм и размеров.
я засыпал их бисером и повтыкал камешки. конечно, хватило не на все.
мне так интересно, что из них вырастет.
мешок с оставшимися я поставил рядом с местом, где сплю.
если тебе станет скучно, приходи. будешь доставать наугад. а я - рассказывать, о чем они.

я забыл придумать, как ты выглядишь.
я сижу на полу и вглядываюсь в темноту под капюшоном.
непростительное упущение с моей стороны. ты поэтому прячешься в эту ракушку? но ведь все равно больше никого нет...
тебе не нравится мой лом. спрашиваешь, зачем он?
иди сюда, садись напротив. я исправлю свою оплошность и расскажу заодно.
я тянусь к твоему лицу, и пальцы исчезают в темноте, словно их отрезало.
не могу выбрать цвет. они все такие красивые. жесткие непослушные вихры щекочут ладонь.
пусть... пусть будут рыжие с бирюзовым на конце.
твой скепсис потрескивает в воздухе крошечными шаровыми молниями.
мне смешно. прости, наверное, ты серьезнее меня, но что поделать.
а лом мой, знаешь... это что-то вроде предохранителя.
конечно, неудобно и тяжело, но надежно.
кончики моих пальцев скользят по твоему лицу. все оно - сплошные углы: скулы, челюсть, немного неправильной формы нос.
надо же. похоже, ты выглядишь как-то... хищно. я чувствую, что ты улыбаешься.
этот кусок железа удерживает предателя, способного своими воплями и стонами обрушить любой мир.
да, конечно, это тоже я. безмозглый, безвольный, бесполезный я.
нам ведь это не нужно, правда?
я лезу под капюшон уже двумя руками, приподнимаю уголки глаз, проскальзываю по чуть заостренным ушам.
будешь ты у нас золотоглазым. в рыжую крапинку.
все, я хочу посмотреть! в нетерпении откидываю капюшон.
внутри меня все холодеет, но в то же время смех неподобающим хрюканьем рвется наружу.
твои золотые глаза особенно эффектны на мертвенно-бледном лице - я совсем не подумал про кожу.
есть небольшая вероятность, что ты откусишь мне руку, но я всё-таки приглаживаю твои волосы.
не злись, всё-таки ты получился очень красивым.

когда я проснулся, твой кит плавал неподалеку, но твоего присутствия я не чувствовал.
я приблизился к нему, скользнул ладонью по теплой шершавой морде. интересно, ты его как-нибудь назвал?
огромный блестящий глаз смотрит заинтересованно и весело.
я поднялся выше, чтобы обозреть твои новые владения.
на спине кита возвышается странное витое сооружение наподобие морской раковины в окружении гибких ветвистых водорослей-деревьев,
покрытых прозрачными красно-рыжими шариками вместо листьев. время от времени они едва слышно позванивают, ударяясь друг о друга.
вход в твое жилище затянут упругой мембраной, отделяющей искристую бесконечность от пространства внутри.
это так странно. я не знал, что тебе так нравится ходить и дышать.
я стою на полу у входа и чувствую, как неприятно облипают меня одежда и волосы, а тело кажется тяжелым и неуклюжим. но раз ты так хочешь...
эта ракушка - непрерывная череда тоннелей и помещений, в которых тебя нет.
зато есть много разных непонятных вещей. я то и дело цепляюсь за что-нибудь тем концом лома, что торчит из-под лопатки,
пока не сбиваю с очередной полки что-то хрупкое, разлетевшееся от удара об пол сотней радужных осколков.
мне очень неловко, стыдно и неуютно.
я сел на пол и принялся сгребать осколки в кучку, пытаясь понять, что же это было.
они очень острые и злые, впиваются в пальцы.
я перебираю их, пристраивая друг к другу, и слишком поздно осознаю, что ты стоишь у меня за спиной.
и уже все знаешь.
ты молчишь, и я тоже. бесконечно долгое мгновение.
я пытаюсь собрать осколки ладонями, а ты падаешь на колени и хватаешь меня за запястья.
и я чувствую, как конец лома упирается тебе в живот, и замираю.
мне страшно. потому что если ты приблизишься ещё хоть на миллиметр...
ты знаешь и это.
я уже не помню, зачем пришел. мне хочется уйти из этого неправильного и неудобного места.
хочется настолько, что темнеет в глазах, но ты не отпускаешь.

рой огоньков отражается в стеклах окна и превращается в бесконечный космос. и темнота с той стороны уже не так безжизненна и однообразна.
там, за окном, целая вселенная, о которой не знает никто, кроме тебя.
зеленый свет делает все привычное немного другим, немного ненастоящим.
фиолетовый превращает в желтый, а красный в черный.
реальность такая зыбкая и непостоянная субстанция.
она струится легким ветерком между пальцами, шумит водой в трубах, блуждает по темному коридору эхом чьих-то шагов.
а ты смотришь в окно. и изорванное зелеными лучами безграничное ничто все ближе.
это совсем не страшно. растворяться в пустоте. быть ничем и всем одновременно.
если прислушаться, можно разобрать тихие голоса огоньков. колючие или щекотные до слез, теплые или гладкие.
хочется смеяться и плакать от того, что это все - в тебе. случилось или не произошло - с тобой.
это не изменить. просто шагни навстречу.

дорогой друг, я давно не писал тебе.
так уж вышло, что все мои друзья из мяса - воображаемые. один ты настоящий.
надеюсь, ты не против посидеть рядом и почитать мой бред сегодня вечером.
у меня есть чай, который пахнет давно прошедшим.
у меня есть крик, застрявший в горле.
у меня есть чувства, которые я не умею выразить и понять.
их слишком много, они не помещаются внутри и рвут мою кожу.
я очень устал. мое тело всегда хочет спать.
но вот незадача, и во сне нет покоя.
я бы многое отдал за то, чтобы не видеть того, что происходит каждую ночь.
просто - закрыть глаза и провалиться в пустоту.
а ещё я хотел бы научиться забывать. наверное, это так здорово - не помнить. не знать. не ждать. не думать.
не думать, наверное, особенно прекрасно.